– Я ставлю трюки в картине. А весь фильм – сплошной трюк. Поэтому частично на меня, – спокойно опровергает мои слова мой бывший босс.

– Каперски, парень дело говорит, – вступает в наш спор Мейн. – Ты не можешь диктовать свои условия, срывать съемочный день, руководствуясь своей прихотью.

– Не прихотью, Мейн, – Джош даже не смотрит на режиссера. Его взгляд прикован к моему лицу. – Твой главный актер пьян в стельку. Если ты хочешь, чтобы он разбился в следующем кадре, то я не собираюсь в этом участвовать, ищи мне замену.

– С удовольствием, – рыкнул Мейн. Многочисленная съёмочная группа, притихнув, наблюдает за разгорающимся скандалом, время от времени перешептываясь. – Можешь проваливать, Джош. Незаменимых нет. Марк – профессионал высоко уровня. Сегодня нет сложных трюков. Две погони и драка. Ни малейшей опасности.

– Однажды этот профессионал уже чуть не угробил себя, – спокойно отвечает Джош, не реагируя на истерику Мейна. Отворачиваясь, он смотрит прямо на меня. – Марк, если твой выбор – снова катится в пропасть, из которой ты только вылез, я умываю руки. Пошли вы. Оба.

– Джош. Подожди, – запоздалое чувство вины где-то маячит на задворках сознания. Я догоняю человека, который был больше, чем просто моим наставником. Он мой друг, тот, кто всегда говорит в глаза то, что не скажут другие. Единственный настоящий живой человек среди этих кукол и манекенов, которые живут по шаблонам, руководствуясь продажными ценностями.

– Роберт, он прав, – оборачиваясь, смотрю на Мейна. – Я действительно не в форме, потому что всю ночь провел в клубе. Ты можешь выписать мне штраф за этот день. Прошу прощения за причиненные неудобства.

Приношу свои извинения режиссеру, окидываю равнодушным пустым взглядом застывших наблюдателей и торопливо удаляюсь вслед за Каперски.

Я догоняю его возле машины. Удивительное дело – прославленный каскадер водит классический Порше и никогда не нарушает правила движения. Не могу представить, что когда-то стану таким же скучным парнем через пару десятков лет.

– Эй, Джош. Постой, – окрикиваю я Каперски. Он оборачивается, глядя на меня разочарованным взглядом. Я снимаю шлем с моего мотоцикла, припаркованного рядом с Порше Джоша. Мне нужно чем-то занять руки. – Извини. Я снова облажался.

– Ключевое слова «снова». Что на этот раз? Проблемы с женой? Новая любовница? Какая опять глобальная катастрофа случилась? – спрашивает Джош, опираясь спиной о дверцу своего автомобиля. Я отвожу взгляд в сторону, хлопая по карманам кожаных штанов, которые являются собственностью студии. Я должен был вернуть их. Мои джинсы с сигаретами остались в вагончике. Черт.

– Ни то, ни другое. Я просто…. Иногда теряю почву под ногами, и словно проваливаюсь в тёмный тоннель, как гребаная Алиса в страну чудес. – Максимально искренне пытаюсь описать свои чувства.

– А более конкретно можешь сказать? – уже менее агрессивно спрашивает Джош.

– Мне иногда кажется, что я проживаю чужую жизнь. Не свою. Я словно в замкнутом круге, из которого никак не могу вырваться.

– Думаешь, алкоголь и шлюхи тебе помогут? – скептически спрашивает Джош. Взгляд его пристально сканирует меня, после чего он принимает странное решение. – Поехали в «Манго». Тебе нужно снова промыть мозги.

Он садится в подержанный пыльный «Порше», не спрашивая согласен ли я на очередную лекцию о смысле жизни от мудрого Джоша. Но мне необходимо поговорить с кем-то, чтобы не сойти с ума. Я выезжаю вслед за Каперски на своем мощном байке.

Конечно, я приезжаю первым. Мы нашли этот бар полгода назад. Вдали от центра города, не пафосный, уютный, с домашней атмосферой и улыбчивым персоналом. Официантка узнает меня еще с порога, приветливо махая мне рукой. Ее зовут Сандра, и в конце прошлой недели, перебрав в баре, я ночевал в ее комнатке, которую она снимает неподалёку. Не помню, был ли у нас секс, и это смущает меня, если честно, но судя по ее радостной улыбке, стесняться мне нечего.

– Привет, – улыбаюсь я, присаживаясь за столик. Кладу шлем на стол, разглядывая стройные ножки девушки, когда она застывает рядом с блокнотом и ручкой. Ее щеки розовеют, когда я медленно поднимаюсь взглядом вверх по стройной фигуре. Неплохое тело, но, если бы Сандра была на высоте, я бы запомнил подробности. Неинтересно. Отвожу взгляд.

– Сандра, я жду друга. Принеси нам кофе и что-нибудь на обед.

– Стейк с овощами подойдет? – сверкая белозубой улыбкой, спрашивает девушка, бросая на меня кокетливые взгляды.

– Да, спасибо. И пачку «Benson», пожалуйста, – вежливо добавляю я. Незаинтересованное выражение моего лица красноречивее любых слов. И девушка заметно грустнеет, удаляясь выполнять заказ.

Джош присоединяется ко мне минут через семь. Как раз к подаче заказа. Я пью свой кофе, наслаждаясь любимыми английскими сигаретами. Туман в голове постепенно проясняется. На самом деле я протрезвел гораздо раньше.

– Мне показалось, или в прошлый раз ты ушел из бара с той хорошенькой официанткой, которая не сводит с тебя жадного взгляда? – кивая в сторону Сандры, с лукавой улыбкой интересуется Джош. – Она выглядит подавленной. Вернулся к разовым приключениям. А мне показалось, что ты стал взрослее. – в голосе Каперски явственно слышны укоризненные нотки. Он с неодобрением смотрит на меня в ожидании ответа. Сбрасываю пепел, неторопливо затягиваясь. Рассеянно смотрю в окно на пролетающие мимо автомобили.

– Видимо, некоторые вещи не меняются. Не выйдет из меня примерного семьянина, Джош, – сухо отвечаю я, снова начиная утопать в липкой трясине апатии и бессильного гнева.

– Я так не считаю. Просто ты женился не на той женщине, раз возникают подобные мысли. Или у вас кризис первого года жизни. Мы с моей женой проходили подобный период в самом начале отношений. Иногда нужно просто переждать.

– Джош, я собираюсь подать на развод. Мы с Моник разные люди. Она еще более нестабильна и склонна к самоуничтожению, чем я, – сообщаю тоном человека, который принял решение и убеждать его еще раз подумать бесполезно.

– Я не стану тебя отговаривать, Марк. Моник, несмотря на кажущуюся веселость и легкий нрав, производит впечатление девушки эмоционально разрушенной. Ей нужен другой мужчина. Тот, кто ее будет приземлять и собирать.

– Хочешь сказать, что проблема во мне? – холодно спрашиваю я, с раздражением глядя в глаза Джоша. Тот уверенно кивает.

– Да, Марк. В тебе. Чтобы сделать человека лучше, заставить его самого захотеть стать лучше – нужно очень сильно любить. Фальшь и наигранность всегда чувствуются. Мы с ребятами ставили ставки на то, сколько продержится ваш брак.

Я криво улыбаюсь, вспоминая как Маша призналась, что проиграла Стелле пятьсот баксов. Вот они, мои два якоря. Джош Каперски и моя Джульетта.

– Не только вы, – опускаю взгляд на тлеющую в пальцах сигарету. Я ни одного дня не носил обручальное кольцо, а это что-то да значит. Тоже всегда знал, что мы не протянем долго. Наш брак держался на моем упрямстве.